 Мировая премьера «Жанны д’Арк на костре», поставленная Кириллом Серебренниковым специально для сцены Дома музыки, стала самым ярким событием как фестиваля «Владимир Спиваков приглашает...», так и прошедшего года вообще. Оратория Артюра Оннегера была написана в конце 30-х годов специально для легендарной Иды Рубинштейн, затем в середине 50-х историю гибели Орлеанской девы с огромным успехом исполняла Ингрид Бергман. Спустя полвека «Жанна» вернулась на сцену.
Дирижировал спектаклем сам маэстро Спиваков, костюмы создал модный дизайнер Александр Арнгольдт. Стараниями художника Николая Симонова Светлановский зал превратился в полноценное театральное пространство. Сценическая площадка была увеличена за счет нескольких рядов партера, а через всю сцену — от органа через оркестр прямо в зал — протянулась «Дорога цветов», по которой к нам сошла главная героиня… Публика ожидала роковую «фам фаталь» французского кино, а увидела Жанну — Орлеанскую деву-воительницу. Жанну д’Арк Фанни Ардан.
Она царственно внесла себя в комнату — высокая, невероятно изящная, с гордо поднятой головой и ослепительной, чуть грустной улыбкой. Она — дитя Франции, её фея, ведьма, богиня, которая прекрасна и в гневе. Думаю, сегодняшнюю Марианну (символ Франции) нужно рисовать и лепить с неё. Свой успех Фанни выстрадала, она ждала его всю жизнь. Но он пришел не к юной красотке, а к зрелой и сильной женщине. Ей за пятьдесят, но дай нам Бог хоть чуточку соответствовать её стандартам и в тридцать, и в сорок. Ардан — одна из тех женщин, которые с годами становится краше.
О ЖАННЕ, ФРАНЦИИ И СВОБОДЕ
Мистерия Онеггера на стихи Поля Клоделя «Жанна д’Арк на костре» начинается словами: «Мрак, мрак накрыл нашу Францию. Это ужасно». Кажется, будто написано совсем недавно. С этого мы и начали разговор.
— Мадам Ардан, «Жанна д’Арк на костре» оказалась удивительно созвучной сегодняшним событиям во Франции, да, пожалуй, и в мире. Как Вы к этому относитесь?
— Я довольна. Нельзя, чтобы несправедливость была молчаливой. Несколько сожжённых машин — ничто в сравнении с несправедливостью. Французские газеты приукрасили действительность: никакой революции во Франции нет. Я жду с надеждой. Но в нашем спектакле главное красота, а не политика.
— Вы второй раз в Москве, но впервые — на сцене. Не страшно было?
— Предложение участвовать в российском проекте было для меня неожиданным — никогда ни один русский режиссёр не приглашал меня в свою постановку. Особенно заманчивой показалась возможность сыграть музыкальную партию. У меня уже был подобный опыт в театре «Ла Скала», где я выступала в опере Стравинского «Персефона». Когда Владимир Спиваков предложил мне роль Жанны д’Арк, я полностью погрузилась в ораторию Онеггера — и чем больше слушала эту музыку, тем больше она меня увлекала. И я не смогла устоять перед личным обаянием маэстро, русскими людьми и красотой роли. Я испытывала страх и радость одновременно, потому что впервые не просто озвучивала голосом роль, а существовала как музыкальный инструмент со своими интонациями и темпами. Совершенно неизведанный для меня мир. Грандиозный опыт и огромное счастье.
— Образ юной девственницы из Орлеана — насколько он Вам близок?
— Жанна д’Арк очень важна для меня. Я всегда исполняла роли, которые сама выбирала. Единственный момент, когда я по-настоящему существую — это роль, в которой я становлюсь лучше, чем есть. Я всегда не любила правила, не принимала осуждений. Жанна — символ свободы, к которой мы все в конечном итоге стремимся. Думаю, что в ней есть то, что каждый может примерить на себя. Это свобода, свобода разума. И если во что-то веришь, ничто не должно останавливать. Жанна д’Арк — это я, это вы, да кто угодно.
— В «Персефоне» Вы просто читали текст, в мистерии Онеггера — у Вас музыкальная партия. Это смена жанра?
— Это не вызов, это просто абсолютно новый опыт. Как приключение. Знаете, я никогда не воспринимала какие-то свои роли как вызов, который мне брошен. Если сама работа, какой бы сложной она ни была, мне близка — я знаю, что я смогу её сделать и что результат мне понравится. Онеггер мне был почти неизвестен, но я хорошо знаю творчество Поля Клоделя — играла в его произведениях. Меня всегда восхищает, как происходит совместная работа поэта и композитора. То, как слова подсказывают, задают ритм и структуру музыки. В случае с русским языком это, наверное, не очень понятно, но французский текст способен «диктовать» музыкальную логику. Кстати, именно поэтому я и говорила, что роль Жанны вроде партии для музыкального инструмента, несмотря на то, что написана она для драматической актрисы. Я никогда не видела, как исполняют это произведение, но музыку слышала. Работа над ораторией для меня строилась полностью заново, и театральный смысл этого представления я искала именно через музыку.
О МУЗЫКЕ, РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И РОССИИ
В свой прошлый приезд актриса видела Москву лишь из окна автомобиля. На этот раз она с дочерью Жозефиной гуляла по Красной площади в промежутках между репетициями, побывала на концерте Ферруччо Фурланетто в Большом зале консерватории, после премьеры посетила закрытый ужин в ресторане «Адриатико», а на следующий день — приём в резиденции посла Франции, данный в её честь. Приём был немноголюдным, Ардан выглядела немного уставшей, но счастливой, одета была, как обычно, в чёрное. Господин посол Жан Кадэ на вопрос о своих впечатлениях, ответил: «Вы видели, она потрясающая актриса— живая, буквально вибрирующая, это человек страстный и в то же время — очень красивая женщина. Публика всегда бывает счастлива, когда предоставляется возможность полюбоваться ею. Российские зрители отнеслась к Ардан с трепетом и благоговением. Да, именно с благоговением, это слово здесь уместно, поскольку мы говорим о роли святой. Сама она была очень тронута и говорила мне, что даже не представляла, насколько чуткой окажется русская публика».
— Как Вам понравилась Россия в этот приезд?
— Грандиозно! Роскошная публика — не ожидала, что «Жанну» будут так принимать. Я всегда обожала Россию! И хорошо знакома с русской культурой. Долго мечтала сыграть Настасью Филипповну, одновременно грешную и чистую. Ещё в юности перечитала всю классику — Толстого, Тургенева, Достоевского, прошла через увлечение русским декадансом, и сейчас продолжаю следить за новинками российской литературы. Последней книгой, которую прочитала, была проза Людмилы Улицкой. На приёме у посла Франции я познакомилась с русским писателем Виктором Ерофеевым. Мы говорили о Мишеле Уэльбеке, с которым оба поддерживаем дружеские отношения. Знаете, у нас нашлось немало общих знакомых среди французских литераторов и издателей!
— Мадам Ардан, Ваш голос звучит как музыка. А какую музыку любите Вы?
— Если называть то, что я люблю слушать, мои вкусы могут показаться противоречивыми: французская песня, джаз, цыгане. Конечно, к миру классической оперы, к миру бельканто я не могу быть равнодушной после съемок в «Каллас навсегда». Если говорить о классике... Бах, Моцарт, Шопен, Рахманинов. Сейчас, работая в другом проекте, постепенно открываю для себя Шостаковича. Еще Пуччини, Шуберт. Вообще, музыка для меня — это что-то огромное. Это огромный мир, в который надо прыгать с головой и наслаждаться.
О ЖЕНЩИНЕ, О ЛЮБВИ И О КАЛЛАС
Мы беседовали с Фанни не столько о театре и кино, сколько о Женщине. Вернее, так получилось само собой: ведь все её героини — женщины удивительные, страстные, талантливые. Она — самая желанная красавица в киномире, потому что не только ослепительно хороша, но и чертовски талантлива. Она соблазняет всех, с кем встречается хоть на минуту — кажется, ей страстно дышат вслед не только люди, но и софиты, и зеркала, в которые она гляделась.
— Когда видишь Вас на сцене, кажется, что Вы — сугубо театральная актриса, смотришь Ваши фильмы — понимаешь, что никогда не видел лучшей киноактрисы. Как это сочетается?
— Да, работа в театре не принесла мне популярности. Но я получила такую школу, что могу теперь сыграть любой персонаж — трагичный, комедийный. Я уже не думала о кино, когда мне предложили сыграть главную роль в фильме «Соседка». Франсуа Трюффо решился взять неизвестную актрису из сериала. Сценарий я прочла на одном дыхании. Когда Трюффо спросил, все ли мне понятно, я ответила: «Конечно, ведь в этой любовной истории всё так очевидно, здесь говорится о страсти...». Я пришла в кино без протекции, у меня не было друзей, которые бы мне, новичку, помогли освоиться в этом мире. Спас талант Депардье: уже в первые минуты на съёмочной площадке он был так органичен, ярок, что я забыла о камере. Он помог мне преодолеть все трудности.
— А как Вам работалось с Франко Дзефирелли? Вы легко перешагнули барьер, общаясь с живой легендой?
— Мы много смеялись, говорили кучу глупостей. Нам не надо было высказывать глубокое уважение друг к другу, которое и без показухи было органичной частью наших отношений... Дзефирелли рассказывал о себе, своей жизни, о Каллас и их дружбе. Я верю в то, что человека можно узнать, лишь работая с ним. И еще я поняла, что кино — очень конкретная вещь. Ты можешь болеть, переживать о чем-то, но когда звучит команда "Мотор!", нужно играть сцену. Неважно, знаменитость ты или впервые на съемочной площадке — нужно играть. И тут становится видно, на что актёр способен...
— Мадам Ардан, какие роли Вы ещё не сыграли? Чего Вы ждёте?
— Могу ожидать чего угодно от роли, но потом она все равно станет гораздо важнее и значимее, чем те идеи, что есть у тебя. Нужно в роль входить, как в реку, и ждать сюрпризов, ни в коем случае не надо знать всё заранее. Так с Жанной. Я никогда не представляла себе, как выглядела Жанна д’Арк, мне было важно, как она думала, как чувствовала. Это смесь отчаяния всеми покинутого человека и чести, а также невероятной веры. Она боится, но она сильна. Она всё понимает и не понимает ничего одновременно. Но она уже победила. Мне, как актрисе, было трудно соответствовать героине, которую люди помнят и которой преклоняются. Так и с ролью Марии Каллас. Я смогла сыграть её, лишь поняв, что отталкиваться надо от главной темы её жизни — от любви... И знаете, то, что я это поняла, помогает мне не только в кино или на сцене, это помогает мне выживать как женщине. Почему? Да потому что женщина — воплощение любви на этой планете, она делает выбор, она дарит надежду на счастье или её отбирает.
— Мадам Ардан, личный вопрос — глядя на Вас, складывается впечатление, что тема и Вашей жизни — любовь. Это так?
— Я всегда горько расплачивалась за свой острый интерес к жизни, за любовь. И теперь я могу честно признаться, что быть счастливой невозможно. Это иллюзии. По крайней мере для меня. А уж в любви быть счастливой — невозможно, совершенно точно.
— Ну а рок? Любовь с первого взгляда?
Ардан молчит, гладит свои черные кудри и полушёпотом говорит:
— Я не боюсь роковой страсти — она опасна в двадцать лет, а не в пятьдесят. К тому же я очень хорошо усвоила один урок: любовная страсть заставляет вас пересмотреть всю свою привычную жизнь и требует огромных жертв. Наверное, это знают все женщины, только не хотят об этом говорить вслух. Мы все же удивительные создания: в отличие от мужчин, каждая женщина хранит в себе тайну, загадку судьбы. Да, у меня другая жизнь. Нет, не о любви мечтаю. Я страстно желаю созидать, творить, самовыражаться! Я всегда считала, что борьба за свои желания — это борьба за продвижение личности вперед. Кто-то выбирает «тихое счастье» (в которое я не верю), кто-то духовное и творческое развитие. Главное — не уставать желать, желать любви, успеха, достижений в искусстве. Если стремишься все это испытать, значит, живешь не напрасно. Вот только нужно быть готовой затем расплачиваться за это.
Она философствует, но при этом смотрится в крохотное зеркальце — всё ли в порядке с помадой. Возможно, тайна Ардан в том, что она не может жить без признаний в любви. Хотя и негодует, если ей говорить об этом.
БОКСЫ:
Владимир Спиваков:
Я долго вынашивал планы исполнить ораторию Артюра Онеггера «Жанна д’Арк на костре» — произведение, забытое даже французами. На роль Жанны я планировал несколько именитых французских актрис — Изабель Аджани, Изабель Юппер и Кароль Буке. Но когда увидел Фанни Ардан в роли Каллас, то, выражаясь слогом Пушкина, у меня «слезы невольные и сладкие текли».
Кирилл Серебренников:
С Фанни Ардан мы впервые увиделись на пресс-конференции и сразу же после её окончания начали работу. У нас практически не было времени для светского общения: мы репетировали, занимались костюмами и прочими важными для спектакля вещами. Жаль, что все эти дни прошли в жестком рабочем режиме, но в то же время это было прекрасно. Ардан как виолончель — тембр голоса похож, да и фигура такая же красивая. Она прекрасная женщина, настоящая дива и профессионал высочайшего уровня. Потрясающая актриса!
Фанни Ардан
Дочь кавалерийского офицера, она провела детство в разъездах по разным странам Европы. Довольно поздно, студенткой факультета международных отношений университета в Лондоне, она внезапно решила сменить профессию и поехала в Париж, где поступила на курсы драматического искусства Жана Перимони.
В 1974 году Ардан пригласили сыграть роль Полины в пьесе Корнеля «Полиект» на фестивале в Маре, после чего она несколько лет играла в гастрольных труппах, исполняя роли в драмах французских классиков (Расин, Монтерлан, Клодель). В театре также играла в пьесе Рене де Обалдия «Добрые буржуа» (1980), в пьесе Августа Стриндберга «Фрёкен Жюли» (1983), где она сменила Изабель Аджани, и в «Дон-Жуане» Мольера (1987).
Широкая публика узнала Ардан в 1979 году благодаря телевизионному сериалу «Соседка» Нины Компанеец (номинация на премию «Сезар»). В 1981 году Франсуа Трюффо написал для актрисы роль, по аналогии с той, что Ардан исполняла в сериале. В 1983 году, до того, как закончились съёмки фильма Трюффо «Веселёнькое воскресенье» (номинация на премию «Сезар»), Ален Рене пригласил её на роль в своём фильме «Жизнь — роман».
Кинокарьера Ардан продолжилась ролью герцогини Германтской в фильме Фолькера Шлёндорфа «Любовь Свана», в картинах Алена Рене «Любовь до смерти» и «Мелодрама», в фильме Мишеля Девилля «Ничтожество». Она работала с режиссёрами Этторе Скола («Семья»), Коста-Гаврасом («Семейный совет»), Маргарет фон Трота («Три сестры»), Ивом Анжело («Полковник Шабер»), Марком Пепло («Двойная жизнь», первая англоязычная картина Ф. Ардан). Она выступает в самых разнообразных амплуа — от содержательницы бара для геев в «Нежном педике» (премия «Сезар» и Люмьеровская премия «Лучшая актриса года») до бабушки-певицы в затерянных джунглях в «Сынах Франции».
В 2001 году она сыграла Пьеретту, сестру жертвы, в фильме «8 женщин» Франсуа Озона (номинация на премию «Сезар»), затем последовала работа с Франко Дзефирелли в картине «Каллас навсегда».
Среди последних театральных проектов Ардан — Каллас в пьесе «Мастер-класс», заглавная роль в пьесе «Сара» (2002), работа в театре «Бульвар» с Жаном-Полем Бельмондо и в пьесе «Чудовище джунглей» (2004) с Жераром Депардье.
Наш театр, февраль 2006
|
