|
|
Мои тексты
Оживленный "Корсар"
 Долгожданная премьера балета «Корсар» Адольфа Адана в Большом театре полностью оправдала все чаяния и ожидания, с ней связанные. Не появлявшийся в репертуаре с 1995 года балет засверкал новыми красками и раскрыл некоторые свои секреты. Постановщики «Корсара» Алексей Ратманский и Юрий Бурлака бережно восстановили старинный шедевр, а в тех фрагментах, где хореография была утрачена, Ратманский дополнил ее собственными сочинениями — изысканными фантазиями на тему Мариуса Петипа.
Алексей Ратманский был крайне деликатен по отношению к первоисточнику, творческое восхищение которым он, как и его одноклассник Бурлака, испытывает с детских лет. Дотошно восстановленные и очищенные от позднейших наслоений танцы Петипа поражают простотой, изяществом и логикой построения. «Оживленный сад» на музыку Лео Делиба, например, воспринимавшийся в советских редакциях абстрактной выхолощенной классикой, в новой постановке обрел первоначальную гармонию, свойственную зрелому таланту балетмейстера Петипа. То, что мы увидели на сцене в 2007 году — это более простая, чем мы привыкли видеть, хореография, основанная всего на шести-семи движениях, но гораздо более сложная композиция. Множество мелких деталей-слагаемых и нюансов, ранее пропускаемых балетмейстерами-реставраторами, или считавшихся утерянными, восстановлены в правах и заняли свое, тщательно продуманное гением Петипа место. Кусочки мозаики сложились в должном порядке и результат — живой и захватывающий дух образ французского регулярного сада.
Использовав все сохранившиеся номера Петипа, постановщики тактично дополнили недостающие фрагменты. Сочиненные Алексеем Ратманским танцы изысканны, остроумны, точны по стилю и не выпадают из общего рисунка «гран балета». Лучший пример тому — Gran pas des eventailles на музыку Риккардо Дриго, перенесенное из второго в третий акт, внешне легкое и изящное, но весьма изощренное технически.
Интересно, что Алексей Ратманский и Юрий Бурлака сохранили и знаменитое Pas d’action, впервые появившееся в «Корсаре» в 1915 году в постановке Самуила Андрианова. Со временем это Pas d’action превратилось в па де де и прочно утвердилось на концертных подмостках. Решение постановщиков более чем оправдано — это единственный серьезный танец Конрада и без него образ был бы неполным. Представить в наше время главного героя балета без эффектного адажио с балериной и сильной трюковой вариации просто невозможно.
Пиршеством для глаз нашей утомленной минимализмом публики стали декорации Бориса Каминского, вдохновленные академическими образцами конца XIX века. А в основу ярких и красочных костюмов положены эскизы Евгения Пономарева для последней редакции Мариуса Петипа 1899 года в Мариинском театре, которые были изготовлены под руководством талантливого художника Большого театра Елены Зайцевой.
Премьеру танцевала Светлана Захарова. Лучшая балерина мира сделала сказочный подарок зрителям, представ в образе гречанки Медоры. Партия, отсутствовавшая в ее репертуаре со времен работы в Мариинке, раскрыла Захарову с новой стороны и добавила в ее актерскую палитру нежные краски балетного романтизма. Она искренне любила своего Конрада, трогательно заботилась о подругах, очаровательно кокетничала и шаловливо защищалась от домогательств. Ее кристальная техника и игривые пуанты как нельзя лучше передавали романтический аромат «Корсара». Особенный восторг публики вызвала вариация «Маленький корсар», которой Медора Захаровой развлекала своего возлюбленного Конрада. В мужском костюме балерина выглядела соблазнительно и стильно, а ее возглас «На абордаж!» в конце вариации буквально утонул в восторженных овациях зрительного зала.
Конрад Дениса Матвиенко разочаровал — вместо благородного и гордого корсара по сцене метался суетливый и самовлюбленный гасконец, напрочь лишенный обаяния. Виртуозные трюки в вариации и идеально выполненные пируэты не покрывали неестественности пантомимы и нарочитости актерской игры. Облик нового Конрада также не вызывал симпатии — гримерный и пастижерский цеха явно перестарались. Это относится, кстати, ко всем пиратам — обилие усов и бород выглядит комично на юных лицах танцовщиков.
Усилия гримеров были удачны в случае с персонажами пантомимными — Геннадий Янин в роли Исаака Ланкедема совершенно неузнаваем. Образ хозяина базара в его исполнении ярок и точен, правда, порой артист чуть-чуть пережимал в характерности. А вот Ринату Арифулину в партии Бирбанто характерности, напротив, не хватало. Танцевавший эту партию во втором составе Андрей Меркурьев, на мой взгляд, гораздо ближе подошел к сущности коварного предателя Бирбанто.
Бесподобна была Ирина Зиброва в роли Зюльмы — ее роскошная султанша чувственна, красива и сексапильна, лишь по воле либреттиста она не волнует кровь престарелого сластолюбца Сеид-паши в исполнении Алексея Лопаревича. Об исполнителях пантомимных партий следует сказать особо — традиции актерской игры в Большом театре сильны и не исчезли с годами. Постановщики «Корсара», стремившиеся вернуть в балет действенную пантомиму, преуспели в этом во многом благодаря великолепным мимическим актерам Большого — уже упоминавшемуся Алексею Лопаревичу, Андрею Ситникову (Смотритель гарема) и, конечно, уморительному Александру Петухову (Главный евнух).
В танце Форбан зажигала прекрасная характерная танцовщица Анна Антропова, выделялись обаятельная Анастасия Меськова и изысканный Георгий Гераскин. Среди корсаров обращали на себя внимание талантливые Денис Савин и Евгений Головин.
Несочетаемой парой явились в Pas des esclaves Нина Капцова и Иван Васильев. Из-за неуверенности партнера в поддержках, в адажио Капцова осторожно, но нервно дремала, лихорадочно оживившись лишь на вариации. В сольной вариации Васильев поразил грандиозными прыжками и кошачьи мягкими плие.
В па де труа одалисок бриллиантом среди поделочных камней блистала обаятельная и техничная Анна Леонова. Gran pas des eventailles порадовал слаженностью танца корифеек. Огорчила только неуверенность идеального кавалера Артема Шпилевского в сольной вариации и коде.
Екатерина Шипулина в партии Гюльнары, соперницы-подруги Медоры, слишком увлеклась характерностью, у нее всего было в избытке — волосы чересчур темные, актерская игра чересчур утрирована, техника акцентировано тяжеловесна. Особенно это ощущалось в «Оживленном саду», где аффектированность Шипулиной казалась шаржем, вступая в конфликт с ликующим обаянием красоты и грациозным изяществом танца Светланы Захаровой.
Россiя, 2007, № 25
|
| Категория: Большой | Добавил: bonny (08.02.2008)
|
| Просмотров: 1784
|
|
|
