Крупнейшим событием нынешнего сезона, несомненно, станет премьера балета «Корсар». Алексей Ратманский, художественный руководитель балета Большого театра, впервые взялся за «реставраторскую деятельность». Один из самых перспективных хореографов современности на время «наступил на горло» собственной Музе и вместе с известным мастером исторической реконструкции Юрием Бурлакой бережно восстанавливает старинный шедевр Мариуса Петипа. Об эклектике, реконструкциях и пиратах — в нашем интервью и Алексеем Ратманским.

— Алексей, давайте с самого начала — почему именно «Корсар»?

— Вообще классический балетный репертуар очень маленький. В отличие от оперы или драмы, буквально дюжина названий. И по большому счету «Корсар» — единственный классический спектакль, отсутствовавший в репертуаре Большого театра. Раньше «Корсар» шел здесь в редакциях Константина Сергеева и Юрия Григоровича, но с 1995 года исчез из репертуара. Почему исчез — мне трудно сказать. Там сохранились замечательные танцы Петипа и достаточно много. Мне кажется, этот наш выбор был естественным.

— «Корсар» — очень эклектичный балет, собранный из кусков. Мозаика такая…

— Ну, как и большинство классических постановок, если не брать балеты Чайковского и Глазунова. Много вставных номеров, Вы правы. Проблема в том, что не существует оригинальной версии, есть процесс, потому что редакций были сотни. Сам Петипа сделал много редакций и в каждой постановке он менял танцы, заменял старые. Архивная работа была проведена очень большая, мы использовали все возможные материалы. Конечно, мы не называем это реконструкцией, потому что в принципе, реконструкция в балете, на мой взгляд, невозможна. Нет инструментов аутентичных, тела и техника совсем другие. Танцевать «в манере»? Так никто не знает на самом деле что такое «манера XIX века». Все имеют свое представление об этом. У нас была двоякая задача. Нам хотелось сохранить порядок номеров, баланс пантомимы и танца, как это было у Петипа, в последней его редакции 1899 года. И мы хотели быть деликатными по отношению к первоисточнику. То есть никакой модернизации и ничего такого, что нарушало бы стилистику, как мы ее понимаем. Декорации и костюмы вдохновлены академической живописью и, на мой взгляд, очень актуальны сегодня. Потому что это детальная прорисовка, перспектива, это живопись. И для публики, уставшей от минимализма, который долго у нас превалировал в сценическом оформлении, мне кажется, будет такое пиршество для глаз. Декорации делал Борис Каминский из Петербурга. В основу костюмов положены эскизы Евгения Пономарева 1899 года, а изготовлены они под руководством Елены Зайцевой, мастера Большого театра.

— Алексей, Вы сказали, что, по вашему мнению, реконструкции балетов быть не может. А как же назвать то, что делает сейчас Сергей Вихарев?

— Понимаете… Во первых, я к нему отношусь с величайшим уважением и считаю, что его постановки — революция в сознании русских балетных людей. И не только русских. Потому что мы впервые за долгие-долгие годы, десятилетия, может быть почти за целый век, увидели конструкцию спектаклей Петипа, как она есть. Но записи, сохранившиеся Сергеевские из Гарвардского университета, позволяют очень по-разному интерпретировать то, что записано. То есть, все зависит от того, кто это читает. Вот и ответ.

— А реконструкции «в духе Лаккотта» Вы тоже не хотели?

— Я не вижу в этом смысла. Хотелось сохранить Петипа, максимально приближенным, как мы это понимаем и можем сделать, хотя сейчас и нельзя объективно говорить: «Это — Петипа». Думаю, что это гораздо важнее и правильнее, чем я, скажем, сочиню танцы в старинном духе. Ну и сочиню, дальше что? Есть много документов, их очень хочется и интересно использовать. С другой стороны понятно, что время за окном в десятки раз быстрее движется, и публика очень давно отвыкла от этих пяти-шести часовых зрелищ.

— Сколько длится Ваш «Корсар»?

— Терпимо. Актов три и если мы начнем в семь, то закончим где-то в половине одиннадцатого.

— Леша, расскажите о Вашей совместной работе с Юрием Бурлакой. Что значит два балетмейстера на одном спектакле?

— Во-первых, мы одноклассники и очень хорошие друзья. Мы одинаково смотрим на какие-то основные вещи и получили одну школу у Петра Антоновича Пестова. Опыт танцевальный у нас, правда, очень разный, но вкусы совпадают. Юра еще с училища увлекся балетом XIX века, не на шутку. Если я открывал альбомы современной живописи, ходил на концерты современной музыки и в драму, то он бегал по букинистическим магазинам и скупал старые клавиры. Лучше него балет XIX века не знает никто и по-моему, он совершенно уникальный специалист в этом смысле. Так что он в нашем тандеме отвечает, если грубо говорить, за танцы, а я за мизансцены. Хотя я тоже ставлю танцы, и все репетиции мы проводим вместе. Спорные моменты мы обсуждаем и решаем, как будет лучше. Какие-то танцы, которые не сохранились, я сочиняю.

— «В духе» Петипа?

— Да нет… В своем что ли духе, если можно так сказать. Но одновременно я понимаю, что это не должно «выпадать». То есть какая-то адаптация есть, конечно.

— «Корсар» — это огромное зрелище с шествиями и бесчисленными людьми на сцене?

— Да, это большой классический спектакль. С другой стороны есть действие, здесь есть пираты, которые так популярны сегодня. Правда, не Карибского моря, а Средиземного. Есть похищение, есть любовь, есть отравление, стрельба из пистолетов.

— А крушение корабля будет?

— Крушение корабля — непременно! Которое по Петипа должно происходить в конце спектакля, а не в начале. То есть все становится на свои места. Потому что во многих редакциях, самые известные — Гусева, Сергеева и Григоровича, какие-то сюжетные моменты пропущены, какие-то танцы. Мы восстанавливаем эту цепочку. Хотя, может, и был смысл в том, что переставляли, убирали, меняли, но мы смотрим на это своими глазами.

— Кто занят в премьерных спектаклях?

— Практически все ведущие солисты. Первый спектакль танцуют Светлана Захарова и Денис Матвиенко.

— Что ожидает «Корсара»? Это будет выездной спектакль?

— Вы знаете, мы рискнем повезти его сразу после премьеры в Лондон. И интерес, кстати, очень большой. Балет уже хотят видеть в октябре в Турине, в декабре в Париже, и мы уже подтвердили что поедем.

— Леша, а чем будете завершать сезон?

— В середине июля у нас премьера «Класс-концерта». Это спектакль Асафа Мессерера 1960-х годов, восстанавливает его Михаил Мессерер. Он уже приезжал и не раз, сделал кастинги и, в принципе, балет уже выучили. Его нужно будет только собрать.

— Вы считаете, что «Класс-концерт» будет актуален сегодня?