Фестиваль современного танца DanceInversion продолжает удивлять публику. После псевдоритуальных танцев из Буркина-Фасо, ощущения «полного бессилия» труппы из Бельгии и заводных танцев чехов, нам показали весьма «современную» версию трагической истории любви принца Педро и Инес де Кастро. Спектакль Национального Балета Португалии, так и назывался — «Педро и Инес».

Балетного зрителя смертью героев не удивишь — начиная с «Жизели» и заканчивая «Спартаком», почти в каждом балете умирает один или оба героя. Но португалка Ольга Рориц проявила недюжинную изобретательность — половину спектакля на сцене танцуют с трупом женщины, умершей шесть лет назад. Такого мы еще не видели! Хотя, нет — в детском балете «Комар и самовар» хореограф Борис Ляпаев сочинил пятиминутное адажио Комара с дохлой Мухой.

Некрофилка Рориц переплюнула российского балетмейстера — если вчитаться в либретто, понимаешь, что героиня ее спектакля на самом деле умерла еще до начала представления. Там же можно прочесть слова Рориц о том, что эта история — «Сюжет, заставляющий думать и чувствовать — и потому заслуживающий рассказа». Рассказа — не спорю, быть может, кому-то любопытно почитать средневековую легенду. Но не балета! Ибо, увидев на сцене подобный кладбищенский триллер, поневоле ужасаешься и задумываешься о тяжелой судьбе португальского балета.

Под довольно нудную музыку LTJ Buken ипостаси спящей (или покойной?) Инес томительно медленно одна за другой встают с ложа и с легкими вскриками мечутся по сцене. О хореографии речи нет, это просто пластические этюды «а ля Дункан» — каждая вскидывает руки, каждая их заламывает, каждая неумело пытается сделать один пируэт в недоделанном аттитюде, подметает пол распущенными волосами и падает на пол. Покорчившись на полу, ипостаси Инес (к счастью, их оказывается только семь, а засыпающий зритель уже рассчитывал на тридцать две!) замирают в позе зародыша.

За происходящим наблюдает с красного кресла на первом плане Король Альфонсо IV, чья партия тоже сводится в основном к пантомиме, манипуляциям с красной тряпкой и короной и к несложным трюкам типа зависания на этом кресле на руках. Примерно на шестой встающей с ложа ипостаси, Король не выдерживает и начинает в голос хохотать. Зал охотно его поддерживает.

Когда все девушки (естественно в белом) оказываются на полу, звучит более оживленная музыка — микст из Арво Пярта и Бликса Баргелда. На сцене также один за другим, появляются мужчины в черных майках и длинных юбках. По зверским выражениям их лиц зритель, очевидно, должен понять, что это — убийцы. Очень медленно они двигаются между лежащими девушками, высматривая, видимо, своих жертв.

Звучат удары колокола и — выбор сделан — под громкую музыку мужчины хватают девушек, поднимают, валяют по полу, бросают и снова поднимают. Слышны удары, идет дым, девушек бросают в последний раз, Король кричит, и девушек уносят. Король кричит снова, долго корчится на кресле (муки совести, очевидно) и замирает.

В это время на берегу водоема, знойный португальский Педро (весь в красном) дремлет и просыпается с криком — рядом призрак Инес (в желтом). Герой по пояс обнажается, хватает Инес и тащит в водоем. Их страстные животные телодвижения, объятия и поцелуи тоже весьма далеки от нашего представления о танце. Внезапно Инес убегает, а Педро с криками: «Инес! Инес!», ложится в кресло, потом весьма прозаично встает, снимает мокрые штаны, надевает сухие (уже черные) и корсет. На авансцене к нему присоединяются семеро мужчин, в руках у всех «сердце врага», которые они смачно жуют и смеются.

После этой сцены каннибализма Педро молодого сменяет Педро «повзрослевший» — в красном и к тому же лысый. В силу возраста, наверное, вся партия взрослого Педро заключается в долгой ходьбе по сцене и поглаживании лысой головы (жалеет о потерянной шевелюре, наверное). Устав и упав на пол, Педро начинает играть с песком в песочнице, случайно оказавшейся рядом с водоемом.

Из этой песочницу герой вытаскивает сначала одну руку, потом вторую, а затем и весь труп возлюбленной. Труп в новом белом платье, несмотря на прошедшие шесть лет (как указано в либретто) оказался весьма свеж, думаю, что именно поэтому Педро обнимает тело, разговаривает с ним и целует. Герой бесконечно долго носит труп на спине, на руках, на плече, а устав, время от времени ставит на пол. Ему помогает вся труппа, синхронно приседая, откидывая корпус и взмахивая руками.

Педро приносит металлическую подпорку, с помощью которой ставит труп вертикально, надевает на него мантию и корону. Выстраивается очередь, чтобы целовать руку умершей. На трагичную музыку Пярта герой вновь обнажается по пояс и вновь тащит труп Инес в водоем. Педро снова ласкает труп шестилетней давности, целует его и пытается повторить страстные телодвижения. Но в силу возраста и трупного окоченения партнерши это ему не удается.

Тогда бедный лысый Педро начинает смеяться, а, отсмеявшись вволю — плакать. Чтобы понять, что его возлюбленная мертва, герою потребовалось шесть лет, а зрителям, осознавшим эту истину еще до начала спектакля, пришлось убеждаться в этом час двадцать минут.

Борис Тарасов