Мстислав Ростропович. Ему только что исполнилось восемьдесят и недавно его юбилей праздновали в Кремле. Чей еще день рождения праздновали там? К кому еще на праздник собираются члены королевских фамилий Европы? Мальчик из Баку, легко получивший от жизни все, о чем только можно мечтать, через несколько дней найдет успокоение на Новодевичьем кладбище.

Он был очень добрым и бесконечно трудолюбивым, всегда «помнящим родство» и умеющим сострадать, сострадать даже сильным мира сего. Его любили все, невозможно было не любить – интеллигентного, скромного, умного, трогательного и неловкого. Для всего мира он останется «Славой, Славочкой» – иначе его не называл никто. Помню, когда он вернулся в Россию и нас знакомили, на робкое: «Очень приятно, Мстислав Леопольдович», он ответил: «Дитя, меня зовут Слава».

В последнее время Ростропович стал иконой – его именем называли школы, конкурсы, фонды. Его общественная деятельность била ключом и щедро вознаграждалась российским правительством, заглаживающим роковую ошибку, совершенную их предшественниками в 1969 году. Тогда самый известный советский музыкант вместе с супругой приютили у себя на даче опального писателя Александра Солженицына. Реакция последовала незамедлительно – Ростропович и Вишневская были высланы из страны и лишены советского гражданства.

Шаг был неверным – блистательный виолончелист тут же приобрел ореол мученика и изгоя. И, конечно, потрясающую бесплатную рекламу во всем мире. Ростроповича тут же стали рвать на части, приглашая выступать на лучших площадках, с лучшими оркестрами и дирижерами, записываться на крупнейших студиях. Родина ошибку осознала и начала заманивать звездную чету обратно, суля немыслимые блага. «Славочка» был готов вернуться, но мудрая Галина Павловна не разрешила.

Только с перестройкой, в 1990 году, поверив Горбачеву, они приехали в Россию. В новую Россию – новые Ростропович и Вишневская, уже не советские музыканты, а всемирные звезды, имеющие другие гражданства и владения в разных странах. Бывший виолончелист и бывшая примадонна. Ибо время безжалостно – Ростроповичу было уже 63 года и, отложив виолончель, он встал за дирижерский пульт.

Природа скупа и, одарив человека талантом, не дает распыляться – никогда ни один выдающийся музыкант, переменив род занятий, не был успешен в ином жанре. И Ростропович не стал Дирижером, встав за пульт – дирижерская палочка в его руках не стала смычком, уводящим в глубины подсознания и заставлявшим взмывать в космос. Это осталось в прошлом, ныне мы услышали профессионального, корректного и скучного «кондуктора». Не стал Ростропович и педагогом – великие Личности самоценны, их дар не передается ни по наследству, ни в учебном классе. После него не останется учеников, как не осталось их после Мравинского, Когана, Каллас.